В арт-проекте о гендерном самоопределении галерея независимого искусства Art Blago обращается к взгляду современных художниц на женщину. В классических портретах, фотографиях и картинах, созданных глиной, бисером, акрилом и печатью на ткани, авторки рассказывают об экзистенциальных переживаниях, изображая образы самоидентификации: темную бубновую королеву, платье-плач, многодетную мать-смерть и туфли, которые никогда не носили.
Публикуем избранные работы выставки Woman (in) question о «женском вопросе» — поиске феминности в искусстве — с комментариями художниц и кураторов независимой галереи.
«„Если трудна дорога каждого артиста, то для женщины-артистки она неизмеримо трудней“, — говорила художница Мария Тенишева о том, как взросление, социализация и устройство в жизни женщин 19-20 века создавали для них трудности, а не сподвигали на самореализацию. Неудивительно, что автопортреты женщины-художницы прошлых веков наполнены атрибутикой и символами „творческой“ профессии (кистями, палитрами, пятнами), что как бы провозглашает ее не просто „любителем творческой профессии“, а определяет профессионалом, заключившим свою жизнь в процесс создания.
Путь становления современной артистки позволяет искать новые способы и медиумы для выражение более личностных и интимных переживаний. Нынешняя художница свободно говорит о детстве, травмирующих переживаниях, религиозных и мифологических мировоззрениях, желаниях и страхах, сковывающих инструментах общества».
Серия «Свободный полет» — Naomimuno
«Я помню, как делала первое панно в розово-фиолетовых тонах и смотрела какой-то сюжет из женской колонии. В тот момент щемило в сердечке от того, как они [женщины-заключенные] заботятся друг о друге, ждут встречи с детьми и ставят театральные постановки. Сплоченность / любовь / принятие — это женщины.
В каждой женщине я могу увидеть себя, как и они себя — во мне. Выбор материала неслучаен: для меня важно чувствовать хрупкость / неумолимость / нежность / ранимость. Мне страшно оказаться невольной / оторванной / уязвимой».
«Перевоплощение» — Дарика Бакеева
«Платки как головной убор занимают очень важное место в культурном образе моей родины. Я родилась в Кыргызстане, и у нас часто можно встретить женщин и девушек, которые носят платки на голове. Кто-то носит их для красоты, кто-то из практических соображений, некоторым положено религией. Когда приходят гости, перед началом трапезы или в конце читают молитву, в этот момент женщинам за столом положено покрыть голову платком.
Идеи для рисунков, которые потом перенесли на ткань, были придуманы почти
сразу. Хотелось что-то, что я бы носила сама. Я нарисовала бабочку и гусеницу
как образ настроений, в котором мы все иногда находимся. Можно быть порхающей бабочкой, а можно — тихо ползущей гусеничкой — оба состояния совершенно нормальные, если нам в них комфортно».
«Сидящая у обрыва реки» — Виктория Маркова
«Моя же душа сродни болоту — можно рассмотреть издалека, если интересно, повглядываться, но заходить не стоит. Не стоит идти напрямик по этому болоту. Никакой стигматизации, никаких ярлыков. Это не про усложнение, не про цветущую сложность. Лишь наблюдение за всеми, кто хочет прочувствовать физическим телом это болото. Оно непреодолимо».
«Я и твоя тень» — Надежда Логинова
«Автопортретность проявляется в основных очертаниях лица. Всё остальное, что как раз для меня стоит в основе и выходит на передней план, — это те пережитые чувства, которые я испытала в особенный для себя эпизод жизни. С помощью композиции, цвета и символики я делюсь тем, что ощущала тогда: то, к чему уже не притронешься. Оно осталось там, позади. Некий акт с прошлым и чувственным настоящим».
«У бабушки на даче» — Дарья Безруких
В представленном объекте мы видим историю, знакомую многим: приезжаешь к бабушке в гости, на окнах — ажурные занавески, стены оклеены обоями в цветочек, кот свернулся клубком на кровати, на столе лежат фрукты. «Дача» — это обобщенный образ, на который любой зритель может наложить личные воспоминания: простота форм и обезличенность персонажей позволяют встать на место скульптурных героев и самим оказаться в уютной дачной обстановке.
«Routines» — Ангелина Пилипчук
«Быт — прелесть. На хорошо построенном быте взращивается дисциплина и любовь к порядку. Документация, приглашение к размышлению на тему ежедневного действия в знакомом формате ткани с бисером и нитями — очень нежная троица.
Я есть в каждой своей фотографии, в каждой вышивке. То, что я делаю и есть я — то, как вижу и то, как чувствую окружающее. Интеграция себя в собственное творчество дает возможность наблюдения со стороны. Фотография и творчество помогают мне наблюдать за тем, как меняется мир и мое отношение к окружающему. Наблюдение и созидание — основа чистоты восприятия».
«Платье-плач» — Соня Кислякова
«Вытие — свадебный обряд, ритуальный плач. Когда приходило время уходить из отчего дома и становиться мужниной женой, невеста прощалась с родителями, подругами, волей. На девушку надевали что-то вроде фаты, из-за которой она не могла ничего видеть, поэтому рядом с ней всегда был близкий человек. Фату и впоследствии белое платье можно рассматривать символически как похоронный саван. Как только фату отпускали, невеста падала, будто в момент плача была слепа, искала себе опору и проводника в другой мир. Во время свадебного обряда невеста возрождалась в образе жены.
Плач для меня — момент замирания между двух миров, между жизнью и смертью. Плакать надо было обязательно — иначе невесту могли заподозрить в неблагодарности.
Когда я шила это платье, я очень много плакала. Надела его спустя два года после создания и снова много плакала. Так что это платье буквально пропитано моими слезами. Я достаточно часто работаю с темой горя и страдания, не то чтобы в жизни часто страдаю, просто это состояние мне легко и понятно. Кажется, в этом много хтони, возможно, оно тянется от Корней и притягивает к земле. Страдание достаточно поэтично».
«I’m me» — whatoonee
«В первую очередь я ставила перед собой задачу изобразить „настроение, дух“ и это буквально получилось сделать с помощью цвета и формы. В автопортрете есть мои личные истории, но будто в данном случае они совсем не нужны зрителю в качестве инструмента для восприятия».
Серия «Взгляд другого» — Карина Шайхисламова
Карина Шайхисламова — скульпторка и фотографка, работающая с темами самоидентификации и воспоминаний. «Взгляд другого» — эксперимент, в ходе которого друзья и незнакомцы становились фотографами, а сама Карина — моделью. Каждый участник был волен сам выбирать сюжет / как / в какой одежде / при каких обстоятельствах будет сделана фотография.
Карина создает свой автопортрет с помощью других людей — носителей отличного от ее собственного взгляда: «Таким образом я примеряю чужой взгляд и временно замещаю им собственное представление о себе, что дает повод для дальнейшей рефлексии о собственной идентичности». Каждый автор вносит в свои произведения что-то личное, так, в проекте Карины объединяются сразу множество автопортретов, складывающихся в большое рассуждение о восприятии самих себя и других.
«Смерть многодетная мать» — Танечка Котеночкина
«Мои работы есть история у которой пока нет конца. Автопортрет — это исследование, а я ученый-натуралист. Я все время что-то ищу»
«All my dead cats and me» — Дуся Ким
«Мой первый кот чуть не выцарапал мне глаза, а потом я лежала в больнице с болезнью кошачьих царапин две недели. Через несколько лет после этих событий у меня появилась кошка Варя. Чудесное создание. Я очень сильно ее любила и мне очень хотелось, чтобы она оставила в этом мире часть себя в виде котят. Но почему-то Варя рожала только мертвецов, у одного из них даже не было головы — только уши, и нижняя челюсть с языком. Потом Варя сильно и долго болела, у нее была опухоль головного мозга. Мы долго не могли понять, почему она постепенно угасает, пока хороший врач не поставил правильный диагноз.
Все эти события стали для меня первыми переживаниями тяжелой болезни и смерти близкого. Думаю, что я никогда не смогу освободиться от привкуса смерти во рту и измученного кошачьего призрака, спящего у ног».
«Телесные пейзажи на постельном белье» — Екатерина Одина
«Как у любого уважающего себя фотографа в моей фотоленте на телефоне 50+к фотографий, я часто обращаюсь к ним, это дневниковый доступный формат, который всегда под рукой».
Перед вами — телесные пейзажи, родившиеся из практики фотографирования своего тела во множестве разных проявлений, чаще всего не стремящихся к сексуализации, а представляющих его таким, какое оно есть: складки кожи, отражающие свет, лобковые волосы, пеньки на ногах. Со временем фотографирование своего тела стало для Екатерины способом принятия себя.
«The shoes I’ve never worn» — da ša
Представленная художницей инсталляция является автопортретом «от обратного»: многие задействованные в создании «the shoes I’ve never worn» предметы — часть повседневного обихода. Но эти предметы никогда активно не использовались обладательницей: купленные год назад и ни разу не надетые туфли / старые шнурки / найденные на улице объекты, ненашедшие применения.
Художница подчеркивает важность для определения нашей личности вещей, часто не эксплуатируемых, но остающихся частью нашего пространства. В то же время инсталляция рассказывает и о создательнице, и о личных особенностях: склонность к собирательству и неряшливость, сочетающиеся с кокетством.
Параллельно с рассуждениями о самой себе художница исследует тему женственности: «Я зачастую предпочитаю говорить без слов, определяя свой медиум, как незримую энергию. В одной из свечей заточено скрытое послание — вырванный лист из дневника, в котором я делюсь наиболее личными рассуждениями о себе и своем искусстве. Подобный жест выражает стеснительную, но эксцентричную природу моей поэтики».
